В состав многонационального российского народа входят три народа – буряты, калмыки и тувинцы – традиционно исповедующие буддизм тибето-монгольской традиции. Их общая численность по итогам последней переписи составляет 900000 человек. И хотя не все представители этих народов идентифицируют себя как буддисты (в их составе значителен процент шаманистов, христиан, неверующих и пр.), все же процент буддистов в их числе доминирует. Помимо этого, с каждым годом существенно увеличивается число буддистов и среди представителей других народов России. Кроме того, Россия имеет самую протяженную границу со странами, традиционно исповедующими эту религию. Традиционный буддизм в России уже не одно столетие представляет собой очень влиятельную и активную часть российского народа, оказывающую определенное влияние на культуру и менталитет населения России. Кроме того, следует отметить и геополитическую роль буддизма для прошлого и настоящего России. С включением в свой состав буддийских подданных Россия вошла в мир буддийской Азии, что дало ей несомненное преимущество перед другими европейскими державами в деле утверждения своего влияния на народы обширных пространств Внутренней и Восточной Азии (Монголия, Тибет, Маньчжурия, Китай, Япония, Корея и пр.). Для сотен миллионов людей Россия предстала в образе страны, покровительствующей буддийской дхарме, и этот образ успешно служил интересам страны даже в советский период, когда буддийские институты в СССР были сначала жестоко разрушены, а затем восстановлены в самых минимальных размерах под тотальным правительственным контролем. Современная Россия в 90-е годы стала свидетельницей активного восстановления и даже бурного расцвета буддизма в местах его исторического бытования, а также в самых различных городах и обеих своих столицах. Буддизм был и остается важнейшим культурным, общественным и геополитическим фактором России как во взаимоотношениях государства и граждан, так и в вопросах внешней политики России, особенно в ее взаимоотношениях с буддийским миром от Шри-Ланки до Японии.

При всем этом исследования буддизма в России (от рассвета блестящей русской буддологической школы в XIX веке до наших дней) сосредоточены главным образом на проблемах философии и религиозной доктрины, тогда как проблемам историческим уделяется чрезвычайно мало внимания. Однако без понимания особенностей восприятия буддистами иноконфессионального или мультиконфессионального государства, исторически сложившегося в среде тибето-монгольских буддистов религиозно-политических концептов и стереотипов подданства, лояльности и гражданства, без осмысления, анализа и суммирования богатейшего и, в общем, беспрецедентного исторического опыта, который имеет Россия в деле выстраивания отношений с традиционными буддистскими обществами крайне сложно выработать эффективную и оптимальную линию взаимодействия с современным буддийским миром как внутри, так и вовне страны. Как уже отмечалось, за последние десятилетия российскими учеными были подготовлены и изданы лишь несколько специальных исследований, посвященных различным аспектам истории интеграции буддийских институтов в ткань российской государственности, которые не могут удовлетворить научное сообщество ни широтой рассматриваемых проблем, ни, зачастую, глубиной аналитики. Создание источниковой базы данных, издание текстов неизвестных ранее источников и архивных материалов способны, на наш взгляд, существенно изменить ситуацию к лучшему. Доступные материалы, безусловно, дадут чувствительный импульс для вовлечения буддийского материала в общую канву изучения роли религий в становлении Российской империи, в развитии советского государства и современной России.

История проникновения буддизма на территорию России до сих пор остается крайне слабо изученной научной проблемой в отечественной и мировой науке. На фоне активных и плодотворных исследований истории Русской Православной Церкви, других христианских конфессий, процесса формирования структур исламских институтов через их взаимодействие с правительственными учреждениями Российской империи недостаточное внимание исследователей к историческому опыту России в деле выстраивания системы взаимоотношений с буддистами представляется непонятным и странным. А тем временем изучение четырехсотлетней истории взаимоотношений буддизма и российских властей не только способно углубить наши знания о формировании многонационального и многоконфессионального российского народа, но и значительно усилить фактологическую базу теоретического религиеведения, империологии, исторической антропологии.

Несомненно, главным препятствием в этом деле является слабая источниковая база. В сущности, наличествуют две основные проблемы: 1. Недоступность для широкого круга исследователей материала источников на старомонгольской и тибетской письменности, содержащих значительный объем информации по данной проблеме; 2. Разбросанность русскоязычных материалов в разных архивах и библиотеках страны. Достаточно сказать, что исследователям до сих пор ничего не известно о местонахождении подлинника или копии основного документа, с которого ведется отсчет истории официального признания этой религии российскими властями – Манифеста Елизаветы Петровны от 1741 года, не вошедшего в Свод законов Российской империи. Однако среди документов, хранящихся в фондах Центра восточных рукописей и ксилографов нами обнаружен указ Екатерины II из Иркутского наместнического правления, в котором, среди прочего, упоминается перепись пришлых и родовых лам, проведение которой датируется 1741 годом. Это косвенным образом подтверждает сведения, полученные учеными из бурятских родовых хроник о том, что властями в 1741 году был предпринят первый в истории учет представителей буддийского духовного сословия среди забайкальских бурят-монголов.

Для решения проблемы с недостатком источников по истории интеграции буддизма в состав России давно назрела необходимость формирования разноязычных и расконцентрированных архивных материалов в пределах одной текстовой базы данных и одного сводного электронного издания.

Представляемая здесь база данных содержит 77 единиц архивных материалов и переводов на русский источников с монгольского и тибетского языков. Все представленные материалы хранятся в Российском государственном историческом архиве, Национальном архиве Республики Бурятия, Центре восточных рукописей и ксилографов Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН и Библиотеке тибетских трудов и архивов (Дхарамсала, штат Уттар Прадеш, Индия), Британской библиотеке, Государственных архивах Иркутской области и Забайкальского края и Государственном архиве Монголии. Материалы распределены по 11 тематическим рубрикам. Архивные документы представлены распоряжениями, циркулярами и протоколами Департамента Духовных Дел Иностранных Исповеданий Министерства Внутренних Дел, Департамента общих дел этого же ведомства, Главного Управления Восточной Сибири, Сибирского Комитета, Генерал-Губернаторства Восточной Сибири, Иркутского Генерал-Губернаторства и других ведомств, отчеты и очерки правительственных чиновников и православных миссионеров, внутренние распоряжения и циркуляры канцелярии Бандидо-Хамбо-Ламы.

Среди монголоязычных материалов нами найдена неполная рукопись уникального документа – Кудунского устава, датирующегося 20 августа 1831 года. В 148 статьях этого документа подробно излагается внутрення структура и свод правил, по которым жила буддийская община бурят в первой половине XX века. Статьи распределены по 7 главам, некоторые из которых, в свою очередь, разбиты на части: 1. Виды дацанов и монастырей. О возведении новых дацанов; 2. Дацанские службы. 2.1. Общие положения; 2.2. Постоянные службы; 2.3. Особые службы; 2.4. Поведение монахов, согласно монастырским правилам; 3. Дацанская казна и поступление средств; 4. Категории монахов, необходимых для каждого дацана; 5. Выборы степенных, почетных и должностных комплектных монахов; 6. Наказания за нарушение монашеских обетов. 7. О дацанских школах. 7.1. Общие положения о школах. 7.2. Специальные школы; 7.3. Подготовка в дацанах эмшэ, зурхайша и гурумшэ и их помощь нуждающимся. 7.4. Об астрологах. 7.5. О медитации и проведении ритуалов.

Этот документ послужил основой для первого упорядоченного свода правил по управлению буддийской общиной Восточной Сибири, разработанного П.Л. Шиллингом фон Канштадт, командированного Министерством иностранных дел в Забайкалье в 1832 г. Устав Шиллинга мог стать первым документом, четко регламентирующим отношения государства с буддийской сангхой. Его несомненным достоинством, сильно отличавшим его от последующих законоположений в выгодную сторону, было соответствие выработавшемуся за несколько десятилетий в бурят-монгольских дацанах порядку. Устав Шиллинга сохранял вертикаль религиозной власти, но при этом давал широкие возможности мирянам и рядовым монахам участвовать в управлении монастырем, пусть даже участие мирян в основном ограничивалось кругом светских начальников. Устав Шиллинга и Кудунский устав, имеющие высокую ценность для истории, впервые публикуются как научный источник в нашей базе данных.

Те же оценки с полныи правом можно применить и к другим источникам, относящимся к истории эволюции российского законодательства по управлению делами буддистов России: рапортам иркутских генерал-губернаторов А.С. Лавинского Н.Н. Муравьева- Амурского, камер-юнкера Левашева, отчет Князя Э.Э. Ухтомского, Особой Инструкции по управлению делами буддийских дацанов Иркутской губернии 1890 г., протоколу обсуждения нового законодательства, состоявшегося в 1909 г. в Иркутске, предложений в этой связи самих буддистов Восточной Сибири и т.д.

Однако база данных включает в себя не только юридические документы, но и образцы делопроизводства. Речь идет о многочисленных распоряжениях по назначению и смещению Бандидо Хамбо-лам и ширетуев дацанов, ходатайства буддийских лам, дела об иностранных ламах, цензуре буддийской литературе, сносу нелегально возведенных молитвенных зданий и разрешений на постройку новых дацанов. Несомненный интерес вызывают также публицистические статьи православных миссионеров, которые отражают накал межрелигиозного противостояния в Восточной Сибири. Православная публицистика о буддизме датируется в основном второй половиной XIX века. Работы Иркутской и Нерчинской православных миссий, публиковавшиеся в основном в Иркутском епархиальном вестнике, содержат в себе не только критику буддийского духовенства, но и ценные сведения о жизни буддийской общины в Байкальском регионе.

Особый пласт источников был обнаружен нами в архивных фондах Британской библиотеки. Сведения о бурятских пилигримах в Тибете рассматриваются как в официальной межведомственной переписке чиновников Британской империи, так и в различных агентурных донесениях. Так, в рамках представленной базы данных впервые публикуются данные о британской реакции на отказ Цинских властей допускать подданных Российской империи в пределы Страны Снегов.

Данная база данных архивных документов по истории буддизма в Российской империи является важным источниковым ресурсом как для специалистов в области истории буддизма в России, так и вообще для историков, религиоведов, буддологов, русистов, востоковедов. Материалы, представленные в данной базе данных ранее никогда не публиковались. При использовании материалов необходима ссылка на данный ресурс. Для этого нужно связаться с администратором сайта и в ответ вам будут высланы все необходимые для цитирования архивные шифры.